Дата публикации: 20 Ноября 2012
Когда министром образования и науки был Андрей Фурсенко, все были абсолютно уверены, что худшего главы для этого ведомства быть не может. Но когда на место Фурсенко пришел Дмитрий Ливанов, все поняли, что предела нет не только у совершенства.
Если прошлый министр просто занимался систематическим уничтожением вверенной ему отрасли, то новый глава ведомства ещё и публично оскорбляет работающих там людей, и торжествует по поводу их несчастий. Последним перлом министра было сделанное им на прошлой неделе заявление о том, что люди, получающие в его ведомстве не более 30 тысяч в месяц, это «педагоги невысокого уровня».
От суммы не зарекайся?
В руководимой Ливановым отрасли подобную сумму в провинции получают в основном администраторы, да и то не все. Чтобы достичь злосчастной тысячи долларов даже людям с общепринятым высоким академическим уровнем и статусом приходится брать полторы-две ставки. Нет никаких причин полагать, будто министр этого не знает.
Вчитавшись в его заявление, понимаешь, что речь отнюдь не идет о том, что «педагогам высокого уровня» он платит или хотя бы собирается платить больше. Нет, он прямо говорит, что люди «высокого уровня» должны «заработать», не уточняя где. Но явно не на основной работе.
Иными словами, «уровень» определяется не академическими и педагогическими достижениями, не профессиональными качествами, а просто способностью человека пахать как лошадь и готовностью подрабатывать на стороне. «Высокого уровня» достигают те, кто может взять две ставки и ещё халтурить, где придется. Чем больше халтуры, тем «выше уровень».
В этом смысле представления у министра Ливанова о «хорошем» и «плохом» преподавателе примерно такие же, как у олигарха Прохорова о «хорошем» и «плохом» работнике. Как известно, Прохоров предложил «освободить» работника, разрешив ему трудиться шестьдесят часов вместо сорока. И без оплаты этого времени в качестве сверхурочных.
Триумф боли…
Однако проблема была бы не столь велика, если бы всё дело было в личности министра. Тот факт, что у нас плохих министров образования регулярно заменяют на худших, свидетельствует не о провале кадровой политики, а, наоборот, о её триумфе. Подбирают людей, готовых без стыда и без сомнений заниматься тем, что является главной целью и смыслом существования министерства — поэтапной ликвидацией системы общенародного образования и современной науки.
Наступление на систему образования, которое ведется российскими властями, является органической частью общего неолиберального курса экономической и социальной политики, курса проводящегося не только в нашей стране, но и в большинстве государств Европы. В ответ тысячи студентов из стран «цивилизованного Запада» при полном одобрении своих профессоров строят баррикады на улицах, бьют стекла в парламентах и блокируют бюрократические ведомства.
Население России, напротив, является терпеливым, дисциплинированным, добродушным и законопослушным. Однако не так уж много стран, где как у нас меры по демонтажу общедоступного образования проводятся столь агрессивно, беззастенчиво и разрушительно. Да еще с таким демонстративным пренебрежением мнением общественности и профессионального сообщества.
Как ведется война за опустошение голов?
Разрушительная работа ведется комплексно и по многим направлениям. 1.Дезорганизуется система преподавания, в школах вводятся новые ненужные и непонятные самим учителям дисциплины, сокращается преподавание базовых предметов. Под предлогом предоставления ученикам свободы выбора, школьная программа лишается целостности, системности и какой-либо единой логики.
2.Оплата труда учителей, университетских преподавателей и более широкого круга «бюджетников», ставится в зависимость от оценки их работы непосредственным начальством, без какой либо связи или учета мнения родителей, школьников и студентов. С одной стороны, происходит стремительная коммерциализация всех сторон жизни вузов и школ, а с другой, их работа душится беспрецедентным бюрократическим давлением.
3.Резко снижается качество учебников и учебных пособий, особенно по гуманитарным предметам. Преподавание истории, обществознания и литературы всё больше превращается в навязывание молодым людям казенного патриотизма в духе знаменитой триады «православие, самодержавие, народность». Только вместо верности династии теперь требуют искренней любви к президенту и всем остальным начальникам.
4. Впервые за всю историю российского образования в светских университетах создаются кафедры теологии, чего не было даже при царизме. Причем создаются они не только в гуманитарных, но и в технических вузах, за бюджетные деньги — одновременно власти урезают расходы на преподавание базовых дисциплин и пытаются сократить число бюджетных мест в вузах под предлогом недостатка средств.
5. Единый государственный экзамен превратился в систему формальных требований, выполнение которых предполагает бессмысленное зазубривание готовых ответов, а построенная на этой основе система делает принципиально невозможной ни проверку реальных знаний ученика, ни оценку уровня понимания им предмета.
Для чего России люди – служить и прислуживать
Действия чиновников могут показаться бессмысленным злодейством, но в основе их лежит простая логика. Образования, как общественного права и общенациональной задачи, больше не будет. Будет сфера услуг, такая же точно, как продажа пирожков и починка мебели. Услуги могут быть качественными или не очень, в зависимости от платежеспособности и требовательности клиента. А государство готово нести немалые расходы, направленные на развитие соответствующей отрасли, только поддерживать будет не общество, не людей, стремящихся к знаниям, не педагогов, а бизнес, занимающийся предоставлением соответствующих услуг.
Никаких общественных задач больше нет, есть в лучшем случае заказ на подготовку некоторого количества узких специалистов, который можно разместить в соответствующем образовательном учреждении так же, как вы размещаете в мастерской заказ на пошив спецодежды для своей фабрики.
Идеал всесторонне образованного человека и «универсальной личности», провозглашенный идеологами Ренессанса и Просвещения, явно не для нас. Власть взяла курс на сознательное свертывание системы высшего образования, (особенно в провинции), чтобы максимально затруднить или сделать интеллектуально невозможным для большинства выпускников эффективное обучение в университетах.
Смысл этой политики (помимо превращения образовательной системы в источник прибыли) состоит в том, чтобы усилить и закрепить социальное неравенство, оградив имущие классы от конкуренции «снизу». А также в том, чтобы принудить молодежь наниматься на плохо оплачиваемую и неквалифицированную работу.
Это не ошибки, а стратегия
Разгром системы высшего и подрыв среднего образования означают не только предстоящую потерю десятков тысяч рабочих мест в масштабах страны, но и резкое сокращение возможностей трудоустройства для молодежи, удар по социальному воспроизводству многих регионов, экономика которых зависит от действующих на их территории вузов.
Преподавательская среда, с недоумением и отчаянием наблюдающая за этим беспрецедентным экспериментом по ликвидации просвещения, смотрит на министерство как кролик на удава, искренне не понимая, как такое возможно. На протяжении нескольких лет педагоги, низовые администраторы и представители академической интеллигенции писали письма в высшие эшелоны власти, пытаясь вразумить их и разъяснить пагубность происходящего, но добиться ничего не могли, поскольку на самом деле министерское начальство понимало суть процесса гораздо лучше их. Можно разъяснить людям совершаемые им ошибки, но ведь на самом деле ошибались не чиновники, а интеллигенты, тешившие себя иллюзией, будто чиновники действуют по недоумию, а не по умыслу.
Тактикой сопротивления, стихийно избранной другой частью законопослушной интеллигенции и добросовестных низовых администраторов, был тихий саботаж наиболее абсурдных и вредоносных инициатив высшего руководства. На первых порах эти методы давали определенный результат. Но в скором времени министерское начальство осознало проблему и перешло к более радикальным мерам, уклониться от исполнения которых куда труднее — начинается массовое слияние школ и университетов, ликвидация административных звеньев, сопротивляющихся реформе, идут прямые репрессии против тех, кто уклоняется от проведения сформулированной свыше политики. Оскорбления и унижения в адрес образовательного и академического сообщества преследуют ту же, вполне сознательную цель — надо заставить людей, сохраняющих чувство собственного достоинства и уважение к себе, покинуть профессию.
Чиновники сами определяют форму протеста
В сталинские времена подобную деятельность сочли бы «вредительством», а уличенных в ней чиновников отправили бы на Колыму, либо расстреляли. Но мы давно преодолели тоталитарное прошлое, а потому причинять вред ближнему, или даже целой стране, можно совершенно безнаказанно.
Впрочем, уверенность в безнаказанности подобных поступков никогда не может быть абсолютной. Если кто-то думает, будто народ, лишенный образования и просвещения, не будет протестовать и бунтовать, они ошибаются. Просто бунт и протест будут дикими, нецивилизованными, варварскими.
Люди образованные и проникнутые идеями Просвещения, столкнувшись с несправедливостями, начинают писать письма, жалобы и петиции, взывая к разуму обидчиков. Люди дикие и необразованные в аналогичной ситуации тянутся к вилам.
Пусть господа чиновники сами решат, что для них предпочтительней.
Борис Кагарлицкий, директор Института глобализации и социальных движений, кандидат политических наук, социолог.
Информация для размышления:
В академическом рейтинге университетов МГУ сейчас на 80-м месте. А год назад был на 77-м. Два года назад – на 74-м. Десять лет назад – на 66-м.
При сохранении «эффективности» такого управления образованием процесс скатывания будет ускоряться.
Кстати, среди почетных профессоров МГУ значатся: Виктор Янукович, Юрий Лужков, Сергей Степашин, Зураб Церетели, Аскар Акаев, Ильхам Алиев, Ислам Каримов, Нурсултан Назарбаев, Эмомали Рахмонов…
.jpg "Всероссийский Реестр")
